author Андрей Журавлев
В ранние девяностые, во времена расцвета нищеты, рэкета бандитского и рэкета государственного, Зиновий (он же – Зяма) чувствовал себя как рыба в воде. Как хороший мальчик из интеллигентной киевской еврейской семьи, он нашел себя в бизнесе «купи-продай» сразу же после развала СССР. И довольно успешно делал свой небольшой гешефт. Семьи у него к тому времени не было. Несмотря на то, что в 80-х Зяма женился, женился вопреки протестам родственников.
- Ой вэй, Зяма, шо в тебя родится от той московской шиксы, там таки получатся сплошные идиёты, они из пеленок будут кричать хайль Сталин… Ой, внучек, и за шо мне этот гембель… - так говорила бабушка Зямы, она же бабушка Циля.
Так и получилось - брак был так себе и через пару лет после свадьбы Зяма развелся. Чем несказанно был доволен. Был доволен потому, что от этого брака у него не было детей.
Благодаря своим заработкам Зяма полностью обеспечивал себя и своих родителей в купе с бабушкой и даже немного помогал соседям. Так бы все и продолжалось, но в конце 90-х Зяма закончил заниматься «купи-продай». Закончил потому, что его задолбал рэкет. На этот раз это были не бандиты. Место бандитов заняли менты. К тому времени практически все братки и их паханы были уничтожены или посажены. Но их «бизнысс» тут же подмяло под себя украинское МВД и СБУ.
Зяма вспомнил про свой диплом Киевского политеха и таки устроился на работу по специальности. В начале нулевых годов инженерам начали платить неплохую зарплату. Далее Зяма делал карьеру, зарабатывал все больше и больше и, опять же, чувствовал себя неплохо. Но потом наступил 2014 год. Крым-рым, Донбасс-глонасс, ну и все такое. Зяма задумался… Немного позже, наслушавшись своих родственников из Израиля и Штатов, мол шо вы там, хохлы вонючие, россия вам вправит мозги, Зяма сделал правильный выбор. То есть послал всех ватных родственников на фуй.
Наступило 24 февраля 2022 года… И Зяма пошел сдаваться в военкомат. Как ни странно, Зяму приняли в терроборону. Несмотря на его «почти 60». И вернули ему звание лейтенант, полученное им сразу после окончания военной кафедры Киевского политеха. Батальон Зямы базировался в районах северо-запада от столицы Украины. Сам Зяма почти ничего не рассказывал об первом месяце войны. Оно и понятно – военная тайна, дезинформация врага и так далее. Но одна история «оттуда» все же просочилась и стала достоянием общественности.
Во взводе, которым командовал Зяма, был один выдающийся кадр. Такой кадр, шо всем кадрам кадр. Был он высоким и накачанным, эдакий шкаф «2 на 2». Отлично знал украинский и английский языки. Знал также и русский… Звали его Мыкола. И все бы ничего, но цвет кожи Мыколы был идеально чёрным… Как тот кирзовый сапог… Во время знакомства со взводом Зяма констатировал факт, мол вот, и плод студенческой любви восьмидесятых воюет за Украину. Мыкола действительно родился в середине 80-х. Родился от папы-африканца и мамы-украинки. Но в отличии от других «пап», которые потом бесследно сваливали в свою жаркую Африку, папа Мыколы, человек совсем не бедный, от сына не отказался. И помогал ему и его матери чем только мог. Поэтому Мыкола получил отличное образование в Англии и успешно строил карьеру в Украине, пока не началась война…
В общем, Зяма и Мыкола подружились. В первую очередь подружились благодаря обоюдному знанию английского языка. Надеюсь, что внимательный читатель помнит, шо Зяма был мальчиком из хорошей еврейской семьи. Соответственно, Зяма, благодаря обучению в спецшколе с углубленным изучением английского, таки неплохо знал язык «вероятного противника». Так английский называла совдеповская пропаганда. И начал практиковать его благодаря Мыколе.
Вечерами, во время отдыха, из «оккупированного» угла армейской палатки можно было услышать «воркование с кашей во рту»:
- Hey, boss, pale-faced dog, would you like some coffee?
- No, you got me, black bastard, better tell me about your fucking Africa!
Ну и так далее.
Как итог – вскоре наша «сладкая парочка» получили аж три позывных: одно на двоих - «3,14ндосы» и индивидуально - «Зяма» и «Гуталин».
Немного позже Зямин взвод принял участие в боевых действиях. Нет, тероборону не запускали на «горячие точки». Но разбежавшихся военнослужащих «второй армии мира» они начали стрелять и отлавливать в лесах Киевской области. И вот тут Зяма и Гуталин проявили себя во всей красе. Как-то раз, вычислив группу из пару десятков «заблудившихся» российских солдат и офицеров, окружив ее, Зяма подумал, мол, а зачем их атаковать? Могут же из наших кого-то завалить… И, вспомнив старый советский анекдот, громко обратился к окруженным:
- Руссиш зольдатен, здафайся! Кто есть здафайся и работать на украинский и немецкий армия, тот будет пить многа шнапс, кушать сало и поехать домой шпилить жирний русски баба! Кто не есть здафайся, будет пиф-паф убивайт, фисеть за шея и бить по голофа такой маленький железний палочка! Как это есть по русски?
- Ломиком, герр майор – подсказал Гуталин.
- О, я-я, льомиком – резюмировал Зяма.
- Зяма, ти шо, охуїв? – спросил его командир роты, который, будучи немало удивлен, внимательно слушал Зямино «обращение» с самого начала – яка нах німецька армія?
- Капитан, за кого ты меня держишь, все нормально, они таки щас полезут сдаваться, как те щуры с тонущего корабля! – ответил Зяма.
Самое смешное, что Зяма не ошибся. Русские начали без оружия вылезать из кустов с криками «сдаемся». Наверное, сработала лишняя хромосома, вспомнили, когда их диды сдавались германской армии.
- Ну, Зяма, ти й красавчик! – улыбнулся довольный результатом ротный.
Соответственно, в роте появилось более 20 пленных во главе со старшим лейтенантом. И надо было что-то сними делать. Зяма предложил командиру, мол, капитан, давай я их допрошу, проведу с ними подготовительную работу, понимаешь, потом разговорчивее будут. А после передадим их куда надо. Капитан усомнился в возможности допроса «от Зямы», но потом вспомнил, как этих «военных» взяли в плен и дал свое согласие.
Зяма тут же развил бурную деятельность за предстоящий допрос. Он минут десять пошептался с Гуталином, заручился его согласием и приказал всех пленных привести в свободную армейскую палатку. Палатку тут же окружили бойцы, приготовившись слушать «цей піндоський цирк». В палатку Зяма зашел солидно, с важным видом как минимум генерала.
- Ну шо, товарищи каZапы – обратился к пленным Зяма, - и какого хера вы сюда приперлись? Таки надоело кушать щи? А хлеба без ничего вы кушать не хочете? А может вы яйца в шматку кушать будете?
Пленные в разнобой заговорили, мол мы не знали, мы на учения ехали, нам не сказали, ну и так далее. И на хлеб с яйцами мы согласны, не сомневайтесь даже!
И тут в палатку заходит Гуталин. Чернокожий, высокий, красивый амбал, экипировка – на несколько тысяч долларов, ну и все такое. Рядом с ним русские солдаты явно «не котировались». Что они подумали в этот момент – я не знаю.
Дальше был, как говорила бабушка Зямы, был полный алес гемахт.
Гуталин не спеша осмотрел пленных, некоторых из них пощупал за бока…
- Лейтенант, он у тебя что, пedик? – набравшись смелости, спросил русский старлей.
Зяма не успел открыть рот для ответа, как его опередил Гуталин.
- Масса-босс, командира, кафо из эта свиня я могу кушать?
- Гуталин, ты меня уже задрал – ответил Зяма, - ты же вчера съел одного, так что гуляй, Вася! Перетопчешься!
- Ноу, масса-босс, сэр – отвечал Гуталин – моя контракта написана, что моя может кушать многа вкусный бели челавэк!
- Не, ну вы видели, хлопцы, с кем приходится работать – театрально разводя руками, сказал Зяма, обращаясь к пленным, - а у меня таких вот гуталинов целых двадцать штук! И у всех контракты! И всех прокормить надо, бляха-муха! Видели бы вы, что он вчера с этим несчастным сделал… Порвал, как Тузик грелку! С морковкой, блин, тушил… Даже с земляками не поделился, жлобяра.
Пленные впали в нирвану и тихонько распадались на аминокислоты, покрывшись холодной испариной…
- Пшел вон отсюда, людоед долбанный! - повернулся Зяма в сторону Гуталина.
Гуталин, что-то недовольно бурча себе под нос, вышел из палатки…
- Так, ребятки, щас быстро вяжем друг другу руки и грузимся в машину… Больше мне не попадайтесь! Не хочу брать грех на душу… У, нехристь! – Зяма показал кулак Гуталину, который вновь попытался проникнуть в палатку.
Пленные не заставили себя долго просить. Уже через минуту машина повезла потенциальных «жертв прикладного людоедства» в военную разведку.
За палаткой благодарные слушатели в лице ротного и десятка бойцов держались за животы, надрываясь от смеха… Из их глаз текли слезы.
Потом рассказывали, что эта группа пленных была самой словоохотливой на допросах.
Сообщения
